С Нестером шестеро
Артель набирали ещё строже, чем лес на дом: не с каждого бора по сосенке.
Сколько мастеров? Да вот, сказывают, был такой сильной человек, что один в лесу выкокшал, принес и на крышу шелом на коневое бревно ухитрился вворотить. Такой бы, пожалуй, и один мог работать. Сказывают, трое где-то рубили… Д и этого быть не может. Рубить не диво и одному, а как станешь двадцатиметрово бревно выше себя вздымать? Ты вот што подумай!
Обычно семеро сбирались. Инный раз смеялись: один рубит, шестеро в кулак трубят. Это когда один хороший мастер, а остальные так… вздымщики, «шестерки». Про ватагу так и говорили: с Нестером шестеро, и без Нестера шестеро. Большая, мол, разница меж славутником и мужичонками в его артели.
Да больше-то все же сбивались в артели натодильные мастера. Рядились в артель на два сруба: два дома срубили – иди куда хочешь, а до того и не думай – денег ни копейки не получишь да ещё худую славу наживешь. В артель принимают чаще своих – родню али деревенских, кого знают. Коли, при крайней нужде, придется взять, кого мастер не знает – у артели спросит: «Этого можно ли взять? Кто его, ребяты, присоветует?» А никто не знает тебя али худое что молвит, так уходи и не оборачивайся.
Плотники порог хозяйский переступят, в ладоши схлопнут, глаза перекрестят – рукавицы на воронце, кверху пальцами положат. Придут и распоселятся по лавкам.
Кормились они – уха да сущик, каша да горох, харч известный. Плотников хорошо кормят; я, мальчонкой, на печи сижу, гляжу, как мастера рыбники да калитки убирают, думаю себе: вырасту, в плотники пойду!
…А пошёл я в артель четырнадцатигодовый. Сшила мать штаны – спереди двойные, домодельного сукна, сзади – тоненька холстинка. Уж тут мастера глядят – с какого места штаны скорее оборвутся. Там ли, где бревна носишь, или там, где на них сидишь. Усердие по штанам видно.
Чертить научился плотничной чертой, бревно к бревну пригнал – уж ты в артели не лишний. Скажут: «Он хоть еще и не плотник, да стучать охотник». Там, гляди, и угол дадут вести. Сначала – печной, небаский, потом – дверной. Задний угол поставят рубить – гордись, уж ты натодильный мастер. А красный угол, «большой», - славутник рубит, с ревностью на того глядит, кто около большого угла запохаживает. Хоть двадцать лет плотником будь – никто тебя мастером-славутником не назовет, если большого угла не рубил. Двадцать лет руби красный угол, раз криво выведи – ты не славутник, тебя, того гляди, и в артель простым мастером не возьмут: «Слыхать – мол, остарел ты, глазами ослаб? Дак пусть сынова кормят, не работник ты ноне… »
Да кому же в артель нужен второй мастер славутник, хотя бы и прежний? В заонежских плотницких дружинах суровый был закон:
С Нестером – шестеро,
И без Нестера – шестеро.
А Нестер - один как перст.
Источник: Пулькин, В. Кижские рассказы. М.: Советский писатель, 1973. С. 134-136.
