С Нестером шестеро

Артель набирали ещё строже, чем лес на дом: не с каждого бора по сосенке.

<...>

…А пошёл я в артель четырнадцатигодовый. Сшила мать штаны – спереди двойные, домодельного сукна, сзади – тоненька холстинка. Уж тут мастера глядят – с какого места штаны скорее оборвутся. Там ли, где бревна носишь, или там, где на них сидишь. Усердие по штанам видно.

Чертить научился плотничной чертой, бревно к бревну пригнал – уж ты в артели не лишний. Скажут: «Он хоть еще и не плотник, да стучать охотник». Там, гляди, и угол дадут вести. Сначала – печной, небаский, потом – дверной. Задний угол поставят рубить – гордись, уж ты натодильный мастер. А красный угол, «большой», - славутник рубит, с ревностью на того глядит, кто около большого угла запохаживает. Хоть двадцать лет плотником будь – никто тебя мастером-славутником не назовет, если большого угла не рубил. Двадцать лет руби красный угол, раз криво выведи – ты не славутник, тебя, того гляди, и в артель простым мастером не возьмут: «Слыхать – мол, остарел ты, глазами ослаб? Дак пусть сынова кормят, не работник ты ноне… »

Да кому же в артель нужен второй мастер славутник, хотя бы и прежний? В заонежских плотницких дружинах суровый был закон:

С Нестером – шестеро,

И без Нестера – шестеро.

А Нестер - один как перст.

Полный текст: Пулькин, В. Кижские рассказы. М.: Советский писатель, 1973. С. 134-136.